Сегодня Китай пытается стать лидером зеленой экономики мира и объявляет о строительстве экологической цивилизации. Важнейшей идеей становится создание нового «Шелкового пути», который многие ошибочно воспринимают как «поход за ресурсами». Координатор международной сети коалиции «Реки без границ» Евгений Симонов объясняет, почему сейчас, как никогда, Китай открыт для диалога, и у стран Евразии есть 2-3 года для того, чтобы предложить свои правила игры, встроить в новую конструкцию важнейшие международные экологические требования и сделать так, что бы «Шелковый путь» стал «зеленым» для всех.

Зеленая цивилизация Китая

Надо сказать, что Китай, это страна, которую прижало с экологическим кризисом больше, чем всех остальных. Высшие чиновники КНР, живущие с респираторами в центре Пекина, уже считают, что страна заплатила слишком высокую цену за экономический рост. И хотя структура управления здесь все еще крайне авторитарна, она на данный момент гораздо более экологична, чем в значительном большинстве стран. Не в плане правоприменения, а в плане идеологии.

В Китае сформулирована на ближайшие 30 лет программа развития экологической цивилизации, и это невероятно системный продукт.

С 2017 года вводится полный запрет рубок в естественных лесах; есть эффективная программа снижения загрязнения вод; перестраивается система экологической экспертизы; 40% площади страны вошло в зоны защиты экологических функций, где никакое использование не должно превалировать над главной задачей — производством экосистемных услуг ; железной рукой закрываются «грязные» предприятия; с дотациями от государства, достаточно тяжело и мучительно для населения, идет переориентирование на другие виды деятельности. Все это — при колоссальной открытости информации, что совершенно не похоже на тот Китай, к которому мы привыкли. Но главное — это действительно делается, и партийные лидеры теперь ежемесячно отчитываются вполне конкретными, физическими показателями — снижением степени загрязнения воды и воздуха, приращенной древесиной на корню, количеством экотуристов и т.п.

Примером может служить уезд Мохэ, расположенный напротив города Сковородино Амурской области. Это глухой Китай, глуше бывает только в отдаленных уголках Тибета. Здесь всю жизнь люди рубили лес. Чтобы никто не спорил с политикой партии, 20 леспромхозов просто переселили в большие поселки при железной дороге, где есть другие экономические возможности. Там для людей построили небольшие промышленные парки с разрешенными производствами, вплоть до выращивания грибов. Поселки леспромхозов полностью снесли, чтоб в лесу не было лишних пользователей. Оставшиеся в деревнях вдоль Амура жители сейчас живут за счет туризма, «зеленого» сельского хозяйства, переработки лесных грибов и ягод. Сюда из других мест перекочевали эвенки показывать оленную культуру. И сегодня уезд принимает до 1,5 млн. туристов в год.

Но это трудная трансформация. Бригады профессиональных лесорубов не смогли перестроиться и уехали дорубать леса, там, где это разрешено, в том числе и в Россию. Значительная часть людей перекочевала в другие районы. 202 деревоперерабатывающих завода задыхаются без сырья. И, конечно, они мечтают о круглом лесе из России.

Понятно, что запрещенные у себя устаревшие технологии Китай с радостью экспортирует вместе с рабсилой туда, где возьмут.

Яркий пример — поток в Россию мини-драг с бригадами золотодобытчиков после того, как в Китае запретили варварскую для рек добычу россыпного золота в начале 2000-х.

Но становиться сырьевым придатком Китая — не обязательная данность. На механизмы формирования зеленой экономики нужно влиять, кооперируясь с другими странами и их гражданским обществом. Еще не поздно совместно договориться о том, где и на каких условиях Китай будет получать древесину из других стран — с более дорогих плантаций по миру, или, разоряя остатки девственных лесов. Если ничего не делать, то нам точно будет хуже. Если делать — то «позеленение» Китая будет означать и «позеленение» соседей.

На пути к прекрасным перспективам

28 марта 2015 года в Китае был опубликован основополагающий документ «Прекрасные перспективы и практические действия по совместному созданию экономического пояса Шелкового пути и Морского шелкового пути XXI века». В нем это достаточно самоцентристское государство планирует глубоко интегрироваться во всемирную систему на основе открытости, взаимной выгоды и гармонизации общеконтинентальной инфраструктуры.

В том числе выражено намерение содействовать сотрудничеству в сфере экологически чистой энергии, передовых технологий, охраны окружающей среды и биоразнообразия, культурного обмена. Подчеркивается, что «Шелковый путь» — путь взаимного уважения и доверия, общего выигрыша и общего блага.

Китай сегодняшний коренным образом отличается от Китая всего десятилетней давности. Но многие еще этого не понимают. Китай пытается выстроить новые отношения с соседями, которые всегда его опасались, и сейчас отчаянно пытается себя не навязывать, сотрудничать на равноправной основе. Ему это невероятно сложно, но он старается.

Я хочу, чтобы все понимали — «Шелковый путь» вовсе не только и не столько поход за ресурсами. Это гораздо более системная политика интеграции под себя Евразийского континента.

Это вовсе не проект нескольких дорог (они составляют его малую часть), это и проекты взаимного образования, взаимосвязи международных телекоммуникаций, культурных обменов, взаимной стандартизации, изменения торговых правил. И это огромная машина инвестиций — в специально ориентированных на «Шелковый путь» 25 фондах и банках сейчас сконцентрировано более триллиона долларов. Прокладывать «Шелковый путь» Китаю гораздо легче там, где меньше влияние НАТО.

Риски очевидны и очень велики. Так, в Китае из-за ужесточения экологических норм высвободилась масса гидроинженерных и строительных компаний, которым на родине строить уже не дают, и они активно ищут себе применения за границей. А в России залежались сотни плохих проектов ГЭС и проектов по переброске рек Сибири еще со времен Советского Союза, как в прочем и проекты давно устаревших предприятий. Поэтому велик риск, что сюда придут с с готовыми займами из китайских госбанков Синогидро, Хуадянь, Три ущелья и еще 33 мега-компании и предложат совместно реализовать любой капиталоемкий каприз, унаследованный еще от Гидропроектов и Союзгипроводхозов.

Как показало предложение министра сельского хозяйства Ткачева реанимировать переброску вод с Алтая в Казахстан и Китай, — курок уже взведен и великая дружба на почве распила огромных денег просто грезится нашим чиновникам.

Еще один компонент этой гремучей смеси — горячее желание Китая переместить в соседние страны «избыточные предприятия», а их тысячи. Но пока Минвостокразвития, которому китайцы предложили двенадцать ненужных им теперь отраслей своей промышленности, даже не пытается провести СЭО и оценить, что нам из этого надо, и надо ли, что лучше, а что хуже.

Другой пример — планы по строительству каскада ГЭС в Монголии. Все они планируются на притоках и главном русле реки Селенги, которая впадает в Байкал. Лоббируют эти проекты китайские гидрокомпании, хотя есть альтернатива создания в пустыне Гоби мощного комплекса по производству солнечной и ветряной энергии «Гобитек». Сдерживать их развитие пока удается, используя то, что Байкал включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Изменение гидрорежима рек, питающих уникальное озеро, нанесет непоправимый ущерб его водности, животному и растительному миру. Зеленая общественность России и Монголии требует проведения общественных слушаний и оценки воздействия, в том числе и совокупного.

Для нас — жителей Евразии — наибольшим риском является сравнительное слабое развитие в Азии международных правовых норм, региональных экологических конвенций, отсутствие общей платформы в области социально-экологической безопасности. России, странам Средней Азии, Кавказа, Восточной Европы и Евросоюза в этой ситуации важно не потерять уже наработанные механизмы межгосударственного контроля/регулирования проектов, например, таких как строительство ГЭС на трансграничных реках.

Средства стратегической гигиены

Для решения проблем трансграничного воздействия крупных проектов и программ в Европе была принята Конвенция об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте Европейской экономической комиссии (ЕЭК ООН) (Конвенция Эспо, действует с 10.09.1997). Конвенция обязывает государства — стороны конвенции уведомлять и консультироваться друг с другом при рассмотрении крупных проектов, которые могли бы иметь значительное воздействие на окружающую среду соседних государств. В развитие Конвенции Эспо был принят протокол по стратегической экологической оценке (Протокол СЭО, вступил в силу 11.07.2010), который расширяет Конвенцию Эспо, обязывая стороны интегрировать экологическую оценку в свои планы и программы на ранних стадиях планирования. Протокол также обеспечивает широкое участие общественности в процессе принятия государственных решений. Россия конвенцию подписала, но не ратифицировала, но её ратифицировал Казахстан и многие другие страны региона.

Важна не только Конвенция, но сам механизм стратегической оценки. Недавний наглядный пример: строительство Шилкинской ГЭС на сегодня заморозили путем цивилизованной стратегической экологической оценки, проведенной совместно корпорациями Евросибэнерго и En+, Всемирным фондом дикой природы (WWF) и признанной инвестором — китайской компанией «Три ущелья». Пять регионов совместно выступили против строительства ГЭС, сели за стол переговоров, организовали экспертизу, издали результаты и пришли к соглашению, что эта ГЭС не нужна. Это было нелегко, но благодаря большим совместным усилиям все-таки удалось. Если бы Россия ратифицировала Конвенцию Эспо, проведение СЭО с участием грамотных специалистов и общественности стало бы нормой и настоящим щитом от дурных проектов еще на стадии их предварительного скрининга в составе государственных планов и программ.

Сегодня необходимо укреплять механизмы международного права , чтобы во всей Евразии нормально работала Водная конвенция ЕЭК ООН, чтобы Россия и соседи, наконец, ратифицировала Орхусскую Конвенцию «О доступе к информации,участию общественности в принятии решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды».

Все эти нормы международного права, включая требование чрезвычайно необходимой стратегической экологической оценки, должны быть интегрированы в механизмы управления «Шелковым путем». Россия может и должна поставить эти вопросы перед Китаем, пока он сейчас и сам готов к диалогу по созданию правил игры. Причем важнее добиваться не только двусторонних соглашений с КНР, а кооперироваться с другими странами и улучшать конструкцию на континенте в целом. Ведь идея развития взаимосвязей — основная идея «Шелкового пути».

В связи с этим России и странам Средней Азии также необходимо предложить экологическую сеть «эконет» как одну из важнейших превентивных мер экологической безопасности при создании трансконтинентальной инфраструктуры «Шелкового пути». Даже непонятно почему она туда еще не вписана.

В рамках строительства Пути следует создать общие зеленые коридоры, трансграничную сеть ООПТ и общие зоны охраны экологических функций.

У России с Китаем существует общая Стратегия создания трансграничной сети ООПТ в бассейне Амура — этот прецедент надо расширить на все рассматриваемое пространство.

Что еще? Необходимо выработать общие требования к планированию инвестиций на «Шелковом пути», социально-экологические стандарты, которые должен соблюдать каждый инвестор. Проконтролировать 25-40 разных фондов действующих врассыпную, каждый по собственным правилам, без такой общей точки отсчета будет невозможно.

Времени немного. К концу своей 13 пятилетки в 2020 году Китай будет гораздо точнее понимать, чего он хочет от Евразийской интеграции и изменить механизмы взаимодействия будет намного сложнее.

России и другим странам пост-советского пространства выгодно поддержать китайский проект, получив для себя комфортные и равноправные условия участия. И выгодно сотрудничать с Китаем именно в области «зеленого развития» и тем самой излечиться от варварского отношения к собственной природе, ресурсам и людям.

Наша международная коалиция «Реки без границ» ищет единомышленников для создания общей зеленой платформы по выработке предложений по стратегии зеленого развития и мерам социально-экологической безопасности при создании Нового шелкового пути . При креативном и грамотном подходе этот проект может помочь сформулировать и предъявить на международной арене реально эффективные механизмы безопасного и устойчивого развития в странах Евразии.

Источник: «Берегиня», №5 (2016). Фото — whitleyaward.org